По стеклу стекали капельки дождя. Их равномерный стук напоминал ритм джаза или румбы. У окна стоял высокий красивый парень и смотрел, не отводя глаз, на капли дождя, которые танцевали под звуки только для них видимых инструментов. Вадим провожал их взглядом: некоторые сливались в одну дорожку и уже вместе бежали вниз по оконному стеклу. Парню хотелось выбежать на улицу, подставить ладони и почувствовать, как холодные капли касаются рук. В голове пульсировала лишь одна мысль: “Надоело!”
За окном одинокие прохожие спешили спрятаться от дождя. Под зонтиками они казались маленькими, как дети. Вдруг через дорогу перебежала небольшая фигурка – по-видимому, ребенок. В руке крепко сжимает футляр со скрипкой. Наверное, бежит в музыкальную…
Вадим вспомнил, как в детстве он так же торопился с уроков, чтобы дома взять в руки скрипку. Он даже теперь чувствовал ее запах и звук…
– Вадим! Вадим, ты нас слышишь? – голос матери пробудил его от воспоминаний. Парень вернулся. На него с тревогой смотрели родители, а врач, казалось, ожидал от него ответы.
– Вы что-то спрашивали? – Вадим как будто вернулся из мира музыки и мечты в стены частной медицинской клиники.
Врач снял очки и, не подводя головы, сказал:
– Нужны еще дополнительные обследования, но, вероятнее всего, вам придется лечь в больницу.
– В больницу? Ну и пусть, только бы не возвращаться в университет.
Факультет международных отношений считали одним из самых престижных в городе. Родители Вадима, казалось, полжизни собирали деньги на учебу сына. Он у них единственный, поэтому и учиться должен был не где-нибудь, а в самом престижном ВУЗе, на самом престижном факультете. Решили, что Вадим должен поступать на международный. Возражений не принимали, о консерватории и слышать не хотели. Годы учебы в музыкальной школе считали лишь пустым развлечением.
Сколько Вадим себя помнит, он изучал иностранные языки. Мама постоянно демонстрировала гостям и знакомым просто феноменальные способности ребенка. Смешной карапуз четко произносил длинные и сложные фразы, которых его старательно учили репетиторы. Языки давались легко, как, впрочем, и музыка. Только музыка нравилась Вадиму значительно больше. Он жил звукам скрипки, он ими рисовал и пел. Сразу после школы клал портфель, мыл руки и, пока мама готовила обед, брал скрипку и творил.
Его душа пела этими волшебными звуками. Но родители постоянно утверждали:
– Музыка тебя не прокормит! Посмотри на этих музыкантов: они попрошайки, алкоголики и наркоманы. Ты заслуживаешь лучшего.
И Вадим покорно изучал языки, которые со временем начал понемногу ненавидеть.
Потом поступление в университет, новые впечатления, новые знакомства. Его однокурсники были по большей части из обеспеченных семей, они могли позволить себе любые развлечения. Некоторые студенты даже с пренебрежением относились к преподавателям, считая, что смогут купить диплом за взятки.
Вадима, который учился старательно, все сдавал самостоятельно, однокурсники не приняли в свой круг. Он был чужим, над ним смеялись.
Дома мама постоянно говорила:
– Первая сессия самая важная. Смотри, не провали!
Вадим сдал сессию «на отлично». Но эмоциональная и умственная нагрузка отразилась на здоровье парня, он потерял сознание просто на лекции, стал раздражительным и неуравновешенным. В частной клинике, куда обратились родители, врачи лишь разводили руками: все показатели в норме. Мать с отцом уже не знали, что делать: наилучшие врачи, консультации, дорогие лекарства… Ни улучшения, ни просто положительного эффекта.
Мама Вадима спешила по дороге в клинику, в которой ее сын должен был пройти курс лечения у частного психиатра. Сама не понимая почему, женщина вдруг остановилась около небольшого храма. Она даже не знала, что в городе, кроме пышного собора и двух больших храмов, есть еще эта небольшая скромная церквушка. Накинув на голову шарфик, зашла в церковь. Решила поставить свечу за здоровье сына.
«Только бы он выздоровел! Все бы отдала, лишь бы сын был здоров», – как будто кровь в висках, стучала в голове мысль.
В храме, казалось, никого не было. Тишина и мерцание свечей перед иконами. Женщина подошла к подставке, зажгла тонкую восковую свечу и медленно перекрестилась. Как же давно ее не было в храме, вот так, наедине со своей душой. Работа, семья, хлопоты. Зачем все это, если твой любимый ребенок страдает! Женщина не могла даже вспомнить слова молитвы. Слезы потоком прорвались изнутри, и она беззвучно зарыдала. Внешне счастливая жизнь оказалась пустой оберткой. Сын болен, с мужем начали часто ссориться. У нее уже нет сил!
Она не знает, сколько времен прошло: пять минут или пятнадцать, но ей вдруг стало немного легче, будто выговорилась близкому человеку. Женщина вытерла глаза и увидела священника. На вид – ее ровесник, еще молодой, только волосы почти совсем седые. Его взгляд был добрым и сочувственным.
– Знаете, у меня тоже горе, – сказал он. – Даже не знаю, почему я вам это говорю. Мой старший сын погиб в автокатастрофе…
– У вас есть еще дети? – тихо спросила женщина.
– Есть, четверо. Сын так хотел стать художником, так мечтал об этом, а теперь… – священник поднял голову и в его глазах на мгновение отразилось небо. – У вас все будет хорошо, – сказал он женщине.
– Благодарю, я надеюсь, – едва улыбнулась она. – Вот, возьмите… – вынула из кошелька большую купюру.
– Нет, – покачал головой батюшка. – Если хотите, пожертвуйте на храм.
Он попрощался и пошел. Женщина тоже вышла из церкви. Позвонила по телефону мужчине и долго что-то говорила в трубку…
Вадим посмотрел на мать. Ему хотелось закричать, но он, превознемогая себя, сдержался. Ведь знал, чем пожертвовали его родители, чтобы любимый сын получил прекрасное образование. Вот только забыли спросить, нужна ли была ему эта жертва. Теперь все начнется опять: разговоры о ненавистной учебе, однокурсники, нотации родителей… Но вместо того, чтобы поучать, мать вдруг обняла его, как в детстве. Вадима как будто накрыло теплой волной.
– Теперь все будет хорошо! – просто сказала мама. И солнце, будто услышав ее, вспыхнуло ярче. Лучи пробивались сквозь окна и танцевали на полу комнаты.
Подошел отец, и они стояли втроем, обнявшись.
– А пошли, поедим мороженого! – неожиданно сказал отец.
Они засмеялись и вышли из клиники.
Жизнь текла своим ручьем. Игралась детвора, мчали машины, в парке гуляли прохожие. На маленьком газончике около дерева стоял уличный музыкант. Он держал в руках скрипку, держал трепетно и легко, смычок летал над струнами. Звуки музыки пробивались сквозь уличный шум, словно из другого мира. Родители с сыном остановились около него. Вадим смотрел на музыканта, как заколдованный. Ему до боли захотелось взять в руки скрипку. Тот, словно почувствовав его мысли, остановился и вдруг протянул инструмент Вадиму. Родители посмотрели на сына: впервые за столько времени в его глазах воспламенился тусклый огонек.
Теперь они точно знали, что все будет по-другому, все будет хорошо.
